ок.460-ок.370 до н.э.
Гиппократ.
Самые первые биографии Гиппократа были написаны не ранее, чем через несколько столетий спустя после его смерти. Их авторы не были современниками Гиппократа, и поэтому их повествования носят отпечаток легендарности, которой было окружено имя великого врача. Одни приписывают ему совершение чудесных исцелений и считали само его имя талисманом и синонимом врачебного искусства. Другие, напротив, пытались оклеветать его. Тем не менее легенда о Гиппократе прошла через века, передаваясь из поколения в поколения.
Гиппократ жил в период величайшего внутреннего расцвета Греции, когда каждая отрасль человеческой деятельности имела своих выдающихся представителей. В политике это был Перикл, в истории - век Геродота и Фукида, в философии - век Сократа, Платона, Левиппа, Демокрита, Эмпедола, Анаксагора, в поэзии - век Пиндара, Эсхила, Софокла, Эврипида и Аристофана, в области ваяния и зодчества - век Поликлета, Праксителя и Фидия, в области медицины - век Гиппократа.
Гиппократ родился на о. Кос. По отцу, которого звали Гераклит, он принадлежал к знатному роду врачей. Будучи врачем-периодевтом, он посетил многие города Греции, земли Малой Азии, Скифии, восточное побережье Черного моря, Ливию и Египет. Слава о его врачебном искусстве распространилась во многих государствах. Их правители приглашали его на службу.
Последние годы жизни Гиппократ провел в Лариссе, где и умер в один год с Демокритом.
Гиппократ имел реальные представления о медицине того времени, ее возможностях, трудностях и целях. Это был врач-философ, сочетавший в себе большой врачебный опыт с большим пониманием людей и окружавшей природы. Он неустанно заботился о достоинстве врача. Питал глубокое отвращение к шарлатанам, порочащим высокое искусство.
Наследие Гиппократа и других врачей Древней Греции обобщено в 'Гиппократовом сборнике', который является энциклопедией классического периода истории древнегреческой медицины. Он составлен в III в. до н. э. в знаменитой Александрийской библиотеке, основанной приемниками Александра Македонского - Птоломеями, правителями эллинистического Египта.
Врачу сообщает авторитет, если он хорошего цвета и хорошо упитан, соответственно своей природе, ибо те, которые сами не имеют хорошего вида в своем теле, у толпы считаются не могущими иметь правильную заботу о других. Затем, ему прилично держать себя чисто, иметь хорошую одежду и натираться благоухающими мазями, ибо все это обыкновенно приятно для больных. Должно также ему наблюдать все это и в отношении духа; быть благоразумным не только в том, чтобы молчать, но также и в остальной правильно устроенной жизни. И это наибольше принесет ему помощь для приобретения славы. Пусть он также будет по своему нраву человеком прекрасным и добрым и, как таковой, значительным и человеколюбивым. Ибо поспешность и чрезмерная готовность, даже если бывают весьма полезны, презираются. Но должно наблюдать, когда можно пользоваться всем этим, ибо одни и те же приемы у одних и тех же (больных) ценятся когда они редки. Что касается до внешнего вида врача, пусть он будет с лицом исполненным размышления, но не суровым, потому что это показывает гордость и мизантропию. Тот врач, который изливается в смехе и сверх меры весел, считается тяжелым, и этого должно в особенности избегать. Он должен быть справедливым при всех обстоятельствах, ибо во многих делах нужна бывает помощь справедливости, а у врача с больными немало отношений: ведь они поручают себя в распоряжение врачам, и врачи во всякое время имеют дело с женщинами, с девицами и с имуществом весьма большой цены, следовательно, в отношении всего этого врач должен быть воздержанным. Итак, вот этими-то доблестями души и тела он должен отличаться.
Что же касается тех правил, которые относятся к врачебному искусству, с помощью которых можно сделаться искусным в этом деле, то следует обозреть сначала то, с чего человек начинает учиться. Поэтому лечение в кабинете врача (в лечебнице) - первое дело учащихся. Прежде всего нужно иметь место удобное; а это будет в том случае, если ни ветер проникающий не приносит тяжести, ни солнце или блеск не будут беспокоить. Яркий свет, хотя не тягостен для лечащих, не таков, однако, для тех, которые лечаться, поэтому всячески должно избегать такого блеска, от которого глаза обычно получают вред. Это именно предрисывается насчет света. А также чтобы лицо никоим образом не было обращено к солнечным лучам, ибо это очень поражает зрение, когда оно слабо, а всякий удобный случай можетрасстроить слабые глаза. Итак, светом нужно пользоваться таким образом. Стулья же должны быть насколько можно равной высоты, чтобы были по больным. Не должно быть никакого употребления меди, кроме как в инструментах, ибо пользоваться такой утварью представляется мне неподходящей роскошью. Вода для тех, которые лечатся, должна доставляться пригодная для питья и чистая. Вещи для вытирания надо употреблять чистые и мягкие, именно: для глаз - полотенца, а для ран - губки, ибо это само по себе, кажется, хорошо помогает. Все же инструменты должны быть удобны для употребления по своей величине, весу и тонкости.
Должно обращать внимание, чтобы все, что применяется, приносило пользу, и в особенности все, что должно прикасаться к страдающей части тела, именно повязки, медикаменты, а также приложенные к язвам полотенца и пластыри, тек как они долгое время находятся на больных местах. Напротив, все то, что следует после, именно отнятие всего приложенного, также освежение, очищение и обливание водою, требует лишь некоторого малого времени. И где должно делать больше или меньше, на это следует обращать внимание, ибо благовременное употребление того и другого и неделание имеют большое различие.
Медицинской называется такая перевязка, от которой получает пользу тот, кто лечится. Но здесь наиболее помогают две вещи, которыми должно пользоваться: сжимать, где следует, и нетесно обвязывать. И в этом случае должно смотреть на времена года, когда должно плотно бинтовать, а когда - нет; да и от самого больного не скрыто, что из двух когда должно применять. Повязки же изящные и сделанные напоказ, как совершенно бесполезные, следует отвергать: непристойно это и отдает шарлатанством, да и вред они большею частью приносят тому, кто лечится, между тем как больной тербует не украшения а пользы.
Во всем том, что требует хирургического воздействия, сечения или прижигания, рекомендуется в равной мере скорость и медленность, ибо есть нужда в той и другой. Именно: у кого операция делается одним сечением, разъятие следует делать быстро; ибо, так как приходится оперируемым страдать, причиняющее боль должно быть в них наиболее короткое время; а это будет, когда сечения выполняются скоро. Но где необходимо делать многие сечения, там должно употреблять медленную работу рук, ибо скорость причиняет непрерывную и большую боль; медленность же доставляет некоторое ослабление боли у оперируемых.
То же самое можно сказать об инструментах: пользоваться одинаково ножами острыми и широкими мы не рекомендуем во всех случаях, ибо некоторые части тела имеют быстрый напор крови, который удержать нелегко; таковы суть варикозно расширенные и некоторые другие вены; у таких сечения должны быть узкими, ибо тогда не может быть неумеренного излияния крови; иногда же полезно бывает извлечь кровь из них. В тех же частях, для которых не никакой опасности и которые совсем не содержат тонкой крови, должно употреблять совсем не широкие ножи, ибо тогда кровь потечет; иначе же - ни в коем случае. А стыдно через операцию не достигнуть того, чего желаешь!
Банки можно с пользой прилагать двумя способами. Именно: если истечение (ревма) будет существовать далеко от поверхности тела, горлышко ее должно быть малым, сама же банка - пузатой в той части, где она берется рукою, неудлиненной и нетяжелой; ибо, имея такую форму, она тянет в прямом направлении и хорошо отводит к телу далеко отстоящие мокроты (ихор). Но когда боль будет распространена на большом протяжении тела, то в остальном банка пусть будет похожа на прежнюю, но горлышко у нее должно быть большое, ибо при таком условии ты найдешь, что она тянет куда должно из весьма многих частей болезнетворную материю: ведь не может горлышко, будучи шире, не захватывать мясо с большего места. А если банка тяжелая, то она направляет свое действие к более верхним частям, между тем лучше делать извлечение из более низких частей, и часто болезни остаются в глубине. Когда истечения устанавливаются и далеко отстоят от более верхних частей, то широкие горлышки многое вместе извлекают из остальной кожи. Поэтому происходит, что влага, оттуда извлеченная, идет навстречу ихору, собранному из нижней части, и все, что тягостно, остается, а что совсем не причиняет тягости, то отнимается. Какая величина банки полезна, об этом должно заключать сообразно с частями тела, на которые она должна ставиться. Когда же делают надрезы, банка должна вытягиваться снизу; енобходимо видеть кровь оперируемых частей, в противном случае не должно даже и разрезывать привлеченного кружка, так как плоть больного места бывает более упругою. Ножички же должно употреблять вверху загнутые, но очень узкие, ибо иногда выходят влаги клейкие и густые; поэтому есть опасность, что они остановятся у надрезов, если эти последние будут узкие.
Плечевые вены должно удерживать повязками, ибо тело, которое покрывает их, у многих нехорошо соединено с веной, и так как тело скользко, то случается, что сечения обоих не соответствуют друг другу; покрытая вена надывается, истечение крови получает препятствие, и от этого у многих собирается гной. И хирургия такого рода очевидно приносит двойной вред: оперируему - вред, оперирующему - бесславие. Это же самое предписывается делать по отношению ко всем венам.
Итак, вот такие инструменты находятся в медицинском кабинете, которыми должен искусно пользоваться учащийся, ибо щипцами для выравнивания зубов и для схватывания язычка может пользоваться всякий, так как употребление их представляется простым.
Что касается опухолей (нарывов) и язв, которые принадлежат к более серьезным болезням, то нужно признать за наибольшее искусство умение умение разрешать опухоли иипрепятствовать их сгущениям; затем стягивать их в место видное и как можно более узкое и самое возрастание делать равномерным во всей опухоли, ибо, если оно не будет равномерным, то есть опасность, что она прорвется и сделается трудноизлечимая язва. Итак, должно достигать равномерности, делая все одинаково зрелым, и как не вскрывать прежде времени, так и не допускать, чтобы само собой прорвалось. Но какие средства способствуют равномерному созреванию, об этом сказано в другом месте.
Язвы имеют, по-видимому, четыре способа распространения: одни - в глубину, таковы фистулезные язвы и скрытые под рубцом, внутри полые; другой - когда они стремятся кверху, это те, которые имеют сверху выросшее мясо. Третий род - в ширину; это так называемые ползущие. Четвертый путь есть… он один, кажется, имеет движение по природе. Вот таковы-то страдания плоти. Признаки их показаны в другом месте, и какое именно лечение должно употреблять, какими средствами разрешится язва срастающаяся, выполняющаяся, сделавшаяся полою или которая сделала ход в ширину, обо всем этом достаточно сказано в других сочинениях
Относительно катаплазмы так должно поступать. Если в какой болезни представляется необходимым тщательно налагать полотняные повязки, налагаемую повязку приспособить к самой ране, а что прилагается в пластыре, употребляй вокруг раны, ибо такое употребление катаплазмы показывает искусство и может принести весьма много пользы. То, что прилагается вокруг, имеет, по-видимому, способность помогать язве, а полотно - оберегать; внешним же частям язвы приносит пользу пластырь. Таково должно быть их употребление.
Что касается до надлежащих времен, в которые должно пользоваться каждым из этих средств, а также как должно изучать силы описанных средств, все это опускается, потому что дальше заходит в область лечебного ухода и принадлежит тому, кто уже сделал большие успехи в искусстве.
За этим по порядку следует лечение ран, полученных на войне, и относится к извлечению стрел, практика чего бывает мала в городских отношениях, потому что редко за все время бывают гражданские и вражеские стычки; а такие случаи происходят обыкновенно весьма часто и постоянно во внешних войнах. Поэтому тот, кто захочет упражняться в этого рода хирургии, должен следовать за чужими войсками, ибо этим способом он доставит себе опыт для такого упражнения. Что же в это отношении, по моему мнению, требует большего искусства я скажу. Именно: большая часть искусства и относящейся сюда хирургии - замечать на основании известных признаков стрелы, находящиеся в теле. Если это знание имеется, нельзя уже пропустить, когда получивший рану подвергся несоответствующей операции. Только тот, кто будет иметь знание признаков, правильно приступит к хирургии. Но обо всем этом написано в других книгах.
